Прошло два месяца с того момента, как Украина начала контрнаступление против оборонительных линий России на оккупированной территории. Чуть больше недели прошло с тех пор, как эта кампания, похоже, вступила в свою вторую фазу.
Первая фаза началась неудачно, когда чрезмерно амбициозное наступление новосозданных механизированных подразделений быстро увязло. Затем она ознаменовалась целенаправленными попытками использовать преимущество Украины в огневых средствах дальнего действия для разрушения российских линий обеспечения и уничтожения логистических узлов и командных центров. Цель состоит в том, чтобы снизить способность российских войск реагировать на «зондирующие» операции Украины.
«Недавно к этим операциям добавились небольшие удары беспилотников по Москве и серия атак украинского флота морских беспилотников против российских патрульных судов в Черном море. Беспилотники в Москве имеют больше психологическое, чем военное значение. Они призваны донести до москвичей мысль о том, что они не застрахованы от конфликта, и что Кремль не может предотвратить распространение войны через границу», — пишет The Economist.
Сторонники Украины считали, что решающий сдвиг мог начаться на прошлой неделе, когда 26 июля было объявлено о создании нового 10-го армейского корпуса, в состав которого входят три бригады, вооруженные западной техникой. Но хотя на трех главных направлениях наступления наблюдается прогресс, это все еще очень тяжелая и изнурительная борьба с потерями.
31 июля заместитель министра обороны Украины Анна Маляр сообщила, что за прошедшую неделю украинские силы освободили еще два квадратных километра территории вокруг Бахмута и 12,6 квадратных километров в направлении Бердянска и Мелитополя. Таким образом, с начала контрнаступления было отвоевано около 200 квадратных километров.
«Это свидетельствует о том, что пока не произошло значительных изменений в темпах наступления, и что прибытие 10-го корпуса, возможно, имело целью смягчить давление на 9-й корпус, который нес основную тяжесть боевых действий с начала июня», – пишет издание.
Начальник штаба обороны Великобритании адмирал сэр Тони Радакин описал оперативную стратегию Украины как «истощать, растягивать и наносить удары». Фазы «истощения» (атаки на логистические центры) и «растяжение» (зондирование по нескольким направлениям) проходят параллельно. В какой-то момент генералу Валерию Залужному придется решить, когда и как проводить фазу удара, которая будет включать развертывание свежих бригад для прорыва через минные поля к главной российской оборонной линии перед тем, как пробить ее. Похоже, этого еще не произошло.
Украина жестко придерживается оперативной безопасности, поэтому непонятно, какое из трех направлений генерал Залужный выберет для главного удара, когда придет время.
«Как и в прошлом году, когда фокус внезапно сместился с Херсона на Харьков, решение будет конъюнктурным с учетом рисков и цены», – пишет The Economist.
Движение к югу от Запорожья через Токмак до Мелитополя и Азовского моря принесло бы Украине наибольшую стратегическую выгоду. Это разделило бы российские силы, перерезало бы их «сухопутный коридор» в Крым и поставило большую часть полуострова в зону досягаемости артиллерии снарядов и ракет. Но это означало бы прорыв не только первых хорошо укрепленных российских линий, но и продвижение вперед через наиболее плотно защищенный участок всего фронта.
В начале июня украинские военные поняли, что большие бронетанковые соединения, которые не могут укрыться от флота российских беспилотников, становятся чрезвычайно уязвимыми для воздушных атак, когда их сдерживают минные поля и другие препятствия. Ограниченный успех, который сейчас имеют украинские силы, в большинстве своем является результатом действий подразделений на уровне взвода и роты, которые используют лесополосы и небольшие населенные пункты для прикрытия.
«Альтернативой могло бы стать использование более слабой российской обороны на востоке вокруг разрушенного города Бахмут, а затем продвижение на юг Донбасса. Это было бы политически вредным для россиян, вложивших столько крови и усилий в этот регион, но менее выгодным для украинцев со стратегической точки зрения. Однако, сосредотачиваясь сейчас на Бахмуте, Украина отвлекает часть российских сил с юга, и таким образом, возможно, открывает другие пробелы», – говорится в статье.
Когда удар будет нанесен, многое будет зависеть от того, удастся ли россиянам организованно отойти с уязвимых позиций, отступив на более защищенные рубежи. Или, возможно, их войска, истощенные месяцами боев без передышки, сломаются от усталости, падения морального духа, плохого командования и нехватки боеприпасов. Это будет одновременно и мерилом эффективности украинского истощения с середины июня, и испытанием для российского командования, которое еще не оправилось от трещин, разоблаченных проделками Евгения Пригожина.
Военный стратег сэр Лоуренс Фридман предостерегает, что даже тогда не следует ждать внезапного перехода к «драматической и прорывной» высокомобильной войне. Он утверждает, что в 1980-х годах западные вооруженные силы, особенно американские, настолько увлеклись потенциалом сочетания передовой техники, что быстрая победа над врагом за счет стремительных, дерзких действий стала почти стандартной оперативной процедурой.
«После того, как такой подход применили в первой войне в Персидском заливе, одержимость обновленной версией блицкрига укрепилась еще больше. Отсюда и распространенное разочарование тем, что украинцы, несмотря на свой новый натовский арсенал, не смогли произвести что-то подобное», — объясняет издание.
Но, по мнению Фридмана, это несправедливая критика. В своих войнах американцы имели преимущество в огневой силе и пользовались господством в воздухе, чего нет у Украины. У украинских военных также не было десятилетий, чтобы хорошо изучить комбинированные методы ведения войны. Россия же может полагаться на огромное количество беспилотников для усиления своей обороны. И эффект от этих средств сравним с эффектом от пулеметов в Первой мировой войне.
Украина должна добиться определенного успеха до того, как осенняя грязь еще больше усложнит возможности наступления. Это нужно для поднятия морального духа украинских солдат и гражданского населения. Это нужно для поддержания уверенности союзников в том, что украинцы смогут победить. И это нужно для того, чтобы убедить автократа в Кремле в том, что его возможности будут только ухудшаться.
Но как следует измерять украинский успех? Как утверждают аналитики Майкл Кофман и Франц-Штефан Гади, которые часто бывают на фронте, Украине следует помочь «воевать так, как она воюет лучше всего», а не поощрять ее к копированию лучших западных практик. А это, как подытоживает Лоуренс, означает принятие логики истощения врага.